Что было. Часовая промышленность СССР.
Есть мнение, что в сложившейся кризисной ситуации виновата горбачевская перестройка и ликвидация «железного занавеса». Однако, на мой взгляд, в сегодняшних бедах виновна именно закрытость советской экономики. А часовая промышленность, на самом деле, пережила не одну, а сразу три перестройки. Да такие, что и по отдельности каждая из них стерла немало имен, еще недавно слывших флагманами бизнеса.
Первая — горбачевская — сопровождалась резким открытием рынка для импортной продукции, чехардой с валютными курсами, высокой инфляцией, распадом сложившихся хозяйственных связей и т.п. Из всех отраслей выжили лишь добывающая промышленность и те, где местное производство позволяет получить выигрыш за счет снижения затрат на транспортировку (так, в пищевой промышленности первыми импортозамещающими товарами были газировка и соки: уж больно дорого получалось возить их за 2-3 тысячи километров). Естественно, процессы, затронувшие всю экономику, не обошли стороной часовщиков. Наоборот, приборостроению как отрасли с крайне большой степенью передела пришлось очень нелегко.
Вторая перестройка — переход от рынка производителя, когда тот сам решает, что и почем выпускать, а покупатель в условиях товарного дефицита купит все, что предложат, к рынку покупателя, когда производитель в условиях жесткой конкуренции вынужден максимально учитывать запросы покупателя. Этот переход произошел в мире в 70-х годах. Именно тогда маркетинг из отвлеченной научной дисциплины превратился в главное направление деятельности предприятий, а затем вобрал в себя все остальные: управление, производство, разработку новых товаров. Какой бы рыночной не была часовая отрасль в рамках плановой экономики, но соперничать в освоении новых подходов к бизнесу с нормальными капиталистами она не могла. И по сей день на большинстве предприятий превалирует подход именно от «производственных возможностей».
Если первые перестройки были всеобщими, захватившими все отрасли промышленности, то третья — сугубо часовой. Во всем мире 80-90-е годы стали периодом переосмысления отношения к часам. Появление новых технологий и прежде всего кварцевых часов привели к переоценке ценностей. До этого времени в часах четко прослеживалась параллель «дорогие = хорошие = точные и надежные». Начиная с середины XX века многие изобретения плавно подводили отрасль к разрушению этой параллели. Сплавы с низким коэффициентом температурного расширения, безвинтовой баланс, искусственные камни — все это позволяло удешевить часы, не снижая их технических характеристик. С появлением кварца качество (в привычном узком понимании точности и надежности) и стоимость окончательно перестали быть взаимосвязанными: кварцевые часы и точные, и дешевые одновременно.
В Швейцарии кварцевый кризис разразился в 70-х и по масштабам был вполне сопоставим с российским. Однако уже в 80-х швейцарцы нашли «противоядие»: им стало изменение позиционирования своей продукции, знаменем которого стало появление Swatch — ярких пластмассовых часов-однодневок.
Прошло уже 20 лет с выпуска первых Swatch, а первое лицо в швейцарской часовой промышленности, президент Swatch Group Николас Хайек, и по сей день начинает каждую свою речь с пассажа о том, что его компании продают покупателю неточность и надежность, а стиль, имидж, красоту или безумно дорогую и сложную механическую игрушку. И Хайек вовсе не параноик: даже в Швейцарии за 20 лет далеко не все поняли суть произошедших перемен, и, чтобы огромный концерн двигался в нужном направлении, приходится постоянно напоминать своим сотрудникам об этом. И уж тем более нельзя винить наших часовщиков в непонимании новой роли часов. Дело даже не в том, что большинством предприятий руководят бывшие главные инженеры, обученные конструировать и производить приборы времени, а не сбывать их. Swatch как явление не мог появиться в России по определению. Нас 70 лет учили, что автомобиль — это средство передвижения, почему-то не обращая внимания на то, что «Волга» — скорее символ статуса...
Если бы экономика была открыта, то три перестройки оказались бы разнесены во времени. Переход к рынку потребителя и возрастание роли маркетинга происходили в 70-х, изменение отношения к часам — в 80-х, горбачевская перестройка — в 90-х. У предприятий было бы время адаптироваться к меняющимся условиям внешней среды. Но на отечественный часпром все беды свалились скопом.
Говорят, два переезда равны одному пожару. Пережить три перестройки и суметь сохранить хоть что-то — это ли не достижение наших часовщиков?
