- Первые упоминания о попытках создания часового производства в России относятся ко временам Екатерины II. Так как своих мастеров и оборудования не было, все проекты исходили из закупки технологий за рубежом. В августе 1764 года Абрахам Садо и Джозеф Басиле, нанятые руководить создаваемой в Петербурге часовой фабрикой, отправились в Женеву и Париж для найма специалистов и закупки инструмента. Однако вернулись они ни с чем — заграничные мастера не очень-то хотели создавать себе конкурентов на Руси. В 1773 с той же целью во Францию был командирован некто Франсуа Френе де Ферьмье. Ему повезло больше: на выданные из казны 6500 рублей он нанял 11 мастеров, купил инструмент и машины. Но в дело вмешалось французское правительство, препятствовавшее выезду ценных кадров, и Фермье вместе с нанятыми ремесленниками и товаром загремел в кутузку. Из тюрьмы российскому эмиссару выбраться удалось, а вот вернуть товар — нет.
- Конец XIX — начало XX века: швейцарские компании активно экспортируют в Россию свою продукцию и не менее активно развивают здесь отверточную сборку из своих комплектующих. Именно «отверточниками», чья реальная задача — обход таможенных пошлин, были знаменитые сегодня марки «Павел Буре», «Н.Moser» и другие. Доля российского продукта там была не больше, чем на многих так называемых «современных российских автосборочных заводах». Естественно, о передаче каких-то передовых технологий речи не шло.
- Первая половина XX века. В России решили создать собственное производство часов. Молодая советская республика командировала несколько делегаций по европейским фирмам, однако все они категорически отказались продавать красным оборудование. В результате были закуплены две обанкротившиеся американские фабрики. Одна из них, «Дюбер Хемптон», стала основой 1-го Часового завода. Обанкротилась она, кстати, неспроста: применявшиеся на ней технологии подразумевали ручное полукустарное производство и невзаимозаменяемые детали. Что это было за предприятие и каковы были шансы с его помощью наладить в России нормальное производство часов, можно понять по такой цифре: по техническому уровню ее отставание от остальных предприятий того времени составляло 60-80 лет. До конца 40-х годов «Полет» и другие наши заводы выпускали продукцию, снятую во всем мире с производства еще в начале XX века.
- Вопреки традиционному скепсису, кое-какую пользу из оккупации половины Европы СССР все же вынес (или вывез). Вывез он, в частности, почти все часовое производство Германии. Во многом благодаря этому отечественная часовая промышленность смогла сделать громадный рывок в 50-60-х годах, когда наши часы действительно почти перестали уступать заграничным. Однако дальше все вернулось на круги своя. Швейцарцы — лидеры в часовом деле — охотно продавали нам слегка устаревшие или бывшие в использовании станки и отказывались поставлять современные. Значительную часть оборудования в послевоенные годы Россия покупала через французскую фирму LIP. Когда-то это была одна из известнейших часовых компаний мира, сегодня она еле-еле влачит существование. Видимо, дружба с СССР не пошла на пользу.
Почему так непросто складываются отношения между российскими и европейскими, особенно — швейцарскими часовщиками? Версий много, вот одна из них. Говорят, что в традиционно нейтральной Швейцарии очень гордятся тем, что уже много веков ее землю не топтала нога иностранного солдата. За одним исключением: заезжал как-то раз граф Суворов в Альпы...
Но это шутка. А если всерьез, то конкуренцию — в том числе между странами — в капиталистическом мире никто не отменял. И вряд ли стоит надеяться, что придет иностранный дядя и бескорыстно поможет нашей стране в целом или какому-либо заводу в отдельности. Даже если такой дядя и найдется — его остановят коллеги.
Рейтинг:
☆☆☆☆☆
