Какие проблемы заботят представителей швейцарской часовой промышленности? Никто лучше самих швейцарцев рассказать об этом не сможет. Поэтому мы приводим перевод статьи главного редактора журнала Europastar Пьера Миляра.

Давайте задумаемся, что стоит за поистине блестящими финансовыми результатами швейцарской часовой промышленности. Какие процессы происходят за кулисами великолепной сцены? Кто и как меняет театральные декорации? Кто выйдет на авансцену в следующем акте и станет победителем? Для того чтобы лучше понять скрытую подоплеку происходящего, обратимся к помощи хрустального шара (конечно же, из самого изысканного хрусталя баккара). Испытанное средство гадателей — прекрасное подспорье для концентрации собственного подсознания. Какие ответы оно дает?

Сила виртуальной реальности

Пока на сцене под ярким светом софитов разворачивается величественное представление, за кулисами царит темнота. Но именно здесь, в кулуарном полумраке и создается основное действо. И если в античном театре иллюзия реальности рождалась при помощи механики (deus ex machina), то современность творит виртуальные миры мощью электроники.

Как известно, инструментарий влияет, а порой даже диктует форму представления. Наличие компьютерных мощностей ощутимо сказывается не только на дизайне часов — модифицируются сами способы реализации продукта. Сегодня можно создать часы и протестировать все этапы их производства и последующего продвижения исключительно в виртуальном мире. Это привело к тому, что традиционные стадии производства радикально изменились, и теперь интервал от рождения идеи до появления продукта значительно сократился. Всего несколько лет назад производственный цикл «создание макета — окончание тестирования готового продукта» длился 3–5 лет, а сейчас весь процесс может занять всего несколько месяцев. Как следствие — возросший и все продолжающий увеличиваться в объемах сегмент новых, оригинальных и сложных механизмов, лавина турбийонов и других усложнений.

В сфере инженерии и дизайна виртуальный инструментарий тоже повлек за собой важные последствия. Открыв перед дизайнером целый мир новых форм, он сделал их свободнее и смелее. Дело в том, что современные компьютерные приложения обладают такой реалистичностью, что позволяют увидеть придуманную модель во всех ракурсах задолго до того, как она появится в реальности.

Впрочем, это явление имеет свою теневую сторону. Поскольку часы начинают жить задолго до своего материального воплощения, существует сильный соблазн запустить пару-тройку моделей, а то и целую коллекцию, которая является всего лишь фантомом. Это явление создает на рынке лихорадку, искусственно провоцируя гонку нового продукта. В конечном счете, столь нервозная конъюнктура ослабляет все здание часовой промышленности. И вот уже слышится скрежет…

Разочарование поклонников часового искусства

Точно так же, как излишек прекрасного убивает само ощущение прекрасного — потому что оно ценится именно в силу своей редкости, — излишек маркетинга убивает маркетинг. В суетливой атмосфере, описанной нами выше, у поклонников, коллекционеров и горячих энтузиастов часового дела появляется некое чувство… разочарования. Часовой мир наводнен потоками слов (и наводнение это — не в последнюю очередь дело рук журналистов). Часто эти словесные потоки бывают излишними и даже бесполезными.

Более того, они способствуют обесцениванию любой информации. Когда все и каждый заявляют о собственной аутентичности, гордо называют себя «мануфактурой», «бастионом традиций и мастерства», «мастерами усложнений», немудрено почувствовать некоторую растерянность и неспособность отделить зерна от плевел.

Для того чтобы выделиться из остальной массы, стремящейся на вожделенный пятачок на самой вершине пирамиды, некоторые бренды делают ставку на эксклюзивность.

Отсюда — бум «уникальных моделей», «ограниченных» и даже «ультраограниченных» выпусков. Кстати, компьютерный дизайн и новые технологии производства играют в развитии подобных тенденций непоследнюю роль, ведь они способствует появлению микробрэндов — маленьких компаний, специализирующихся на производстве редких и необычных часов. Подобные компании не лишены недостатков, которые не могут не сказаться в будущем. Допустим, некто покупает часы с вечным календарем. Подобные часы нуждаются в послепродажном сервисе: так, например, 28 февраля 2100 года необходимо будет заново отрегулировать часы (несмотря на тот факт, что этот год будет високосным, за 28 февраля не последует 29-е — так бывает каждые 400 лет). Однако подобные заботы не входят в бизнес-планы молодых и амбициозных часовых производителей.

Либо на вершине, либо у подножья

Непрекращающееся восхождение на вершину пафосной пирамиды — отражение глубоких социоэкономических явлений, происходящих в обществе. Мы миновали времена, когда часовая продукция была распределена следующим образом: в нижнем сегменте — немного, в среднем — много и на самой вершине товарного ряда — совсем чуть-чуть. Теперь рынок жестко поделен пополам: нижний сегмент — огромен, верхний — огромен, но между ними нет практически ничего. Исчезновение среднего сегмента — зеркальное отражение растущей поляризации общества и постепенного исчезновения в так называемых развитых странах среднего класса.

Впрочем, в интенсивно развивающихся странах, таких как Китай, например, возникновение легкого доступа к товарам для всех слоев общества способствует появлению даже более разительной пропасти.

Так, в Пекине из роскоши шопинг-центра, выстроенного из мрамора, вы попадаете в пыльные переулки Хутонга, почти не перемещаясь. По соседству с магазином, торгующим роскошными часами с усложнениями и бриллиантами, здесь же, на тротуаре, вы увидите многочисленные дешевые копии.

А между этими крайностями — ничего.

Словом, как любая другая коммерческая деятельность, индустрия часов идет теми же путями и подвержена тем же глобальным мутациям, что и вся планета.

Охватить все…

Серьезное сокращение производства часов средней ценовой ниши беспокоит и такие персоны, как Жан-Даниэль Паше, президент Федерации швейцарской часовой промышленности. За последние 5 лет средняя экспортная цена швейцарских механических часов возросла с 1500 швейцарских франков до 2148 франков. В этой ситуации он усматривает угрозу лидерству швейцарской часовой индустрии в среднем ценовом диапазоне, поскольку, как он говорит, «очень важно представлять все сегменты, в том числе и нижний регистр, чтобы иметь возможность оттачивать мастерство и отрабатывать новые технологии».

В данном случае уместна будет аналогия с совершенно другой сферой человеческой культуры — с кинематографом. Американская киноиндустрия доминирует, так как она предлагает зрителям все, начиная от проницательного авторского кино и самых дешевых фильмов ужасов и заканчивая суперсовременными блокбастерами с продвинутой компьютерной графикой.

В Европе этому американскому засилью могут противостоять только французские фильмы, и по той же самой причине: в них есть все — от посредственных комедий до высокобюджетных киношоу. Получается, возможность охватить все — причина длительного превосходства. Что ж, неплохой образец для подражания для часовой индустрии…

Инновации — ключ в будущее

Переход пальмы первенства от одной нации к другой и в былые времена, и в наши дни связан прежде всего с технологическим превосходством. Например, после изобретения в 1700 году технологии сверления уроженцем Женевы Николя Фасьоном де Дюйе (Nicolas Fation de Duillier) в механизме часов стали применять рубины. Однако женевец этот работал в Англии — она-то, овладев революционной технологией, обеспечила себе карт-бланш примерно на столетие. И, конечно же, нельзя не вспомнить события 70-х, когда часовая промышленность Швейцарии была потрясена до самого основания, практически до точки полного исчезновения — тогда японские часовщики стали использовать кварц.

В наши дни у сидящих на самой вершине пирамиды больше оснований чувствовать себя застрахованными от подобных потрясений. Но можем ли мы ручаться, что статус-кво сохранится и в далекой перспективе?

Некоторые наиболее выдающиеся компании с действительно богатой историей и традициями осознали: для того чтобы обеспечить себе дальнейшее лидерство, необходимо постоянно развиваться. В этом смысле нельзя не отметить важность технического открытия, сделанного недавно в Patek Philippe: применение технологии выборочной фотолитографии, которая позволяет не просто производить спираль баланса и другие детали, но фактически «клонировать» их. А также возможность использования этой технологии в производстве остальных деталей часового механизма.

Во время пресс-конференции журналист спросил представителя Patek Philippe, какое место в производстве Haute Horlogerie будет, по его мнению, занимать ручной труд — тот аспект часового производства, который больше всего влияет на цифру на ценнике.

Ответ был следующим: часовое искусство и его традиции никогда не исчезнут, но оно станет гибридным. Престижные часы будущего будут представлять собой скрещивание футуристических элементов и вневременных традиций. Промышленность не может отступить назад и отказываться от преимуществ кремния. Ведь он позволяет отказаться от смазки (извечной головной боли часовщиков), а также повысить точность и надежность работы механизма.

Это изобретение служит прекрасным напоминанием для всех нас. Вот уже несколько лет главные ценности часового искусства — точность и надежность — как будто бы были забыты. Возьмем на себя дерзость предположить, что еще год назад призыв начать конкурс точности с тестирования часов с турбийоном вовсе не выглядел бы шуткой…

Искусство гибридизации

Коль уж зашла речь о важности технологических инноваций в искусстве измерения времени, нельзя не вспомнить о японской марке Seiko, которая в настоящий момент занимается раскруткой нового механизма Spring Drive (на разработку которого ушло 25 лет) в рыночном сегменте Haut de Gamme. Это тоже пример удачного скрещивания, но совершенно другого плана.

Мы уже знакомы с технологией, при которой кварцевый механизм заряжается не от батареи, а от действия ротора. Однако в модели Spring Drive все не так просто. Энергия от ротора трансформируется в электричество и заряжает электронное устройство, которое регулирует скорость распускания пружины, заменив традиционный спуск. Таким образом, это высокоточные механические часы, в которых работает электронный чип.

Швейцарские часовщики, занимавшиеся подобными разработками параллельно с японцами, решили закрыть тему и сосредоточиться на механике. Что ж, подобное решение избавило их от бесконечных забот о рекламе. Ведь объяснить публике преимущества той или иной технологии в ясной и простой манере — задача непростая. Механическое часовое искусство до сих пор выглядит непобедимым не в последнюю очередь благодаря «сентиментальной» аналогии между живым сердцем тикающего механизма и нашей собственной человеческой природой. Механические часы остаются островком надежности и стабильности в мире холодном и обезличенном, где технологии возникают и раскручиваются с бешеной скоростью, рождая ощущение бесконтрольности и скрытой опасности. Думается, именно эта «реакционная» сторона традиционной механики объясняет столь длительный ее успех.

Поэтому технология должна представлять свои преимущества и достоинства в очень доступной и убедительной манере.

Как это произошло с кварцем. Тогда миру была подарена точность: часы, которые безукоризненно работают даже в том случае, если их не заводить месяцами.

Swiss Made? Пустоцвет…

Существует еще несколько туч, которые маячат на горизонте швейцарского часового королевства, пусть и выглядят они сегодня скорее как безобидные облачка.

Мы знаем это. Мы говорим об этом. Мы все чаще и чаще обсуждаем эту проблему.

Обозначение «Сделано в Швейцарии» — раковина, в которой уже давным-давно нет моллюска. Все возрастающее количество поклонников часового искусства, а также просто беспристрастные покупатели понимают это. Да, до тех пор, пока этот термин ассоциируется с качеством, нет проблем.

Но как только возникает вопрос, что собственно включает в себя это понятие «качество», возникает некоторое замешательство.

Тут-то и всплывает пресловутый вопрос «А что, собственно, значит определение Swiss Made?»

Очевидно, у термина весьма широкое смысловое поле, включающее в себя и продукцию, на 100 % изобретенную и произведены мастерами Vallee de Joux, и те часы, которые, напротив, на 95 % имеют китайское происхождение. Естественно, в этих условиях серьезные марки хотят как-то отграничить себя от последних. Но как это сделать? Вот в чем вопрос.

Недавно было запущено сразу несколько инициатив. Фонд Haute Horlogerie, созданный прорицателем и гуру Richemont Group Франко Колоньи, совладелицей Audemars Piguet Жасмин Одемар и владельцем Girard-Perregaux Джино Макалузо, намерен защищать и продвигать «ценности высокого часового искусства». Одну из своих задач они видят в том, чтобы обучать молодое поколение часовщиков и содействовать их пониманию важнейших координат элитарного часового дела. При этом они не забывают и об обучении торгового персонала по всему миру. Кстати говоря, в Фонде далеки от прокламации чистоты идеи Swiss Made — в его рядах и немецкая марка A. Lange & Sohne. Подобное членство — лучшее подтверждение верности тезиса о том, что границы элитарного часового производства расширяются. Несомненно, в ближайшее время мы увидим постепенный отход от концепции Swiss Made, более того, к ней будет все сложнее и сложнее примкнуть без того, чтобы не оскорбить чьи-либо интересы.

В этом аспекте наблюдается все то же явление «глобализации». Сегодня распространение новейших технологий происходит с такой скоростью, что китайский производитель или уже владеет, или овладеет в самом ближайшем будущем тем же производственным инструментарием и технологиями, что и его конкуренты из Швейцарии и остальной Европы. Все прочее, а именно — разница между мастерством и традициями, которые и определяют качество, — лишь вопрос тренировки и… культуры.

Именно эти вопросы на повестке дня в другой, пока менее известной группе под названием Time Aeon. Главная цель ее членов — делиться знаниями, передавать ноу‑хау часовой механики молодому поколению. В то же время они бьют тревогу: мастерство и традиции, эти ключевые для часовой механики понятия, постепенно исчезают.

Члены клуба Time Aeon считают своим долгом поднять жизнеспособность часового дела примерно так, как когда-то в прошлом это сделали гильдии мастеровых. Кстати, отдельного упоминания заслуживает происхождение мастеров. Несмотря на то что все они работают в Швейцарии, швейцарцем является только Филипп Дюфор. Все остальные имеют интернациональное происхождение — в рядах союза француз, англичанин, финн.

Что ж, напрашивается риторический вопрос, когда же к этой славной группе примкнет китайский «подмастерье»? Это хороший пример создания некоего «интернационального» качества, которое рано или поздно обязательно подменит единственное и уже устаревшее понятие «страна изготовления».

Брак роскоши и Всемирной сети

Другое явление, которое, без сомнения, до небес повышает ставки в игре и перетасовывает колоду, — Интернет. В течение многих лет часовщики громко заявляли: «Нет, мы не будем использовать Интернет как канал сбыта продукции». Но все течет, все изменяется, и вот мы уже видим рождение первых онлайн-бутиков, торгующих товарами роскоши (особенно преуспели в этом в LVMH).

Что ни говори, но «старые европейцы» (которых в часовом деле большинство) переоценили обаяние и неотразимую притягательность старомодных бутиков. Новые потребители рыночных товаров относятся к Интернету как к символу открытости и свободы и не чураются делать там покупки.

Для новых китайских и русских миллионеров возможность совершать онлайн-приобретения и получать заказы в течение 24 часов через службу доставки DHL или через других курьеров — своеобразный шик и роскошь.

Причастность к электронному сообществу, по их мнению, — привилегия, к которой нужно стремиться и которой нужно дорожить.

Параллельно феномену электронной коммерции в Интернете ширится и растет так называемая блогосфера, вмещающая в себя различные виртуальные сообщества и тематические форумы. Благодаря этому явлению потребители оказываются не только лучше информированными, теперь они могут поделиться своим мнением и любой информацией со всем миром. На сайтах, посвященных часовой тематике, есть все: от наивных комментариев восторженных фанатов, стремящихся поделиться радостью своего последнего приобретения и выставляющих фотографии любимых часов во всех ракурсах, до злобных порицаний и уничтожающей критики, на которую порой не скупятся журналисты специальных изданий.

Появление блогосферы благотворно, ведь она формируют объективный взгляд на ландшафт часовой промышленности.

Так в форумах американских солдат американцы собирали осколки правды о войне в Ираке. Мало-помалу именно субъективизм и категоричность форумных высказываний трансформирует общественное мнение, не дает ему подпасть под диктат официально принятого мнения. Таким образом, хотим мы этого или нет, рождается качественно новый уровень «прозрачности» информационного потока.

Возвращение ультраплоских часов

Но давайте же вернемся непосредственно к нашему продукту. Что мы можем сказать о часах будущего, вращая наш хрустальный шар и вглядываясь в его таинственную мглу?

Технический прогресс, как мы уже говорили, часто является причиной экономических потрясений и резких взлетов. В той же мере технические находки формируют часовые тренды. Например, применение кремния значительно уменьшило размеры механизма, ведь высота кремниевой балансовой пружины 0,12 мм — большое достижение в сравнении с 0,40-миллиметровой пружиной Бреге! Так что есть все основания говорить о том, что в ближайшей перспективе одним из актуальных направлений часовой промышленности станет возвращение к ультраплоским часам. Еще одним аргументом в пользу этого предположения является простой эффект маятника: после моды на часы больших размеров естественным явлением станет возвращение к тонкости. Оно, как водится, будет сопровождаться возвратом к эстетическим формам, доминирующим в классицизме. Так что ставка на чистоту линий, надежность и точность будет делом беспроигрышным.

Но поскольку все в этом мире имеет свою противоположность, антипод «чистоты» в скором времени тоже расчистит себе дорогу. Да уже сейчас стиль подчеркнутого, слегка гиперболизированного барокко, акцент на богатстве форм, материалов и цветов тоже считается трендом. Рисковые сочетания камней, смешение материалов (золота и пластика, керамики и бриллиантов), поиски новых форм — все это создает контрастный и весьма пестрый ландшафт.