Редкие и сложные машины времени
Если б время можно было сберечь в бутылке,
Знаешь, что я бы сделал?
Я бы дорожил каждым деньком,
Растянул бы их на века,
Чтобы провести их все с тобой...
Так пел в далеком 1972-м некто Джим Кроус, безвременная смерть которого в авиакатастрофе год спустя парадоксальным образом помогла этой его композиции под названием «Время в бутылке» подняться на вершины хит-парадов. Джим Кроус не был особым ценителем часов, однако его песня приобрела скорбную красоту, вскрывающую самую суть человеческого бытия: все что у нас есть - это время, и его нам не хватает. Если и есть что-либо, что подогревает самые глубокие наши порывы к восхищению временем и механизмами, которые отсчитывают его крупицы по мере того, как оно утекает сквозь наши пальцы, то это - безоговорочное осознание нашей смертности - реальности смерти (которая, как говорят в Америке, реальна так же, как и налоги).
Что могут сделать часы для того, чтобы вытянуть яд из жала времени? Часы, конечно, не Девятая симфония Бетховена, но и они по-своему заставляют нас обратить взор на то, что внутри нас, и на то, что над нами. Даже самые скромные часы вызывают восхищение, и не обязательно из-за своей сущности, а из-за своего предназначения: они превращают течение времени в нечто осязаемое, что мы можем видеть и даже слышать и чувствовать, улавливая ясные и отчетливые звуки тикающего механизма. Часы разных мастей были с нами на протяжении тысячелетий - все они материализуют время, но также и сдерживают и приручают его для того, чтобы показать нам, что вечность и мгновения настоящего - это не только близкие друзья, но и вообще две стороны одной монеты.
Часы, подобно дракону в китайской мифологии, соединяют землю с небом, наиболее экзотичные, редкие и самые сложные из всех машин времени - устройства, которые служат посредниками между царством людей и небесами. По словам Франка Мюллера из Glashiitte Original, в вечном календаре «всегда, с момента его изобретения, таился какой-то философский, мистический или даже религиозный смысл, а любого человека к таким вещам тянет». Замысловатое взаимодействие шестеренок, камней и вилок, позволяющее часам отслеживать дату по сбивчивому григорианскому календарю, согласует жизнь циферблата часов с движением Земли по орбите вокруг Солнца. В связи с этим вечный календарь не только играет роль посредника между землей и небесами, но также соединяет нас со Вселенной, приобщает к равномерности космических ритмов, которые пронизывают и увязывают воедино кажущиеся случайными и произвольными события повседневной жизни.
Лучшие из лучших, и это не только вечные календари, но и астрономические часы, чертовски сложные и потрясающе умные изобретения, которые на своем вечном пути по небесным материям улавливают движение не только Земли, но и других планет, Луны и звезд. Подобные часы более чем все остальные, заслуживают право называться произведениями искусства, а их создатели достойны носить лавры гениев.
Такие механизмы, как вечные календари, существуют лишь на утонченных высотах королевства часов - в любом смысле этого высказывания; они могут потребовать за себя королевский выкуп, и, что более значимо, ими нельзя наслаждаться с небрежной поспешностью.
Тонкости искусства, заложенные в вечный календарь и астрономические часы, хранят свои сокровища на самой глубине, и неустанный искатель будет вознагражден золотом, которое чище любого показного удовлетворения, доставляемого часами более низкого сорта. Да и кроме того, возможности человека должны простираться дальше, чем может дотянуться его рука, иначе зачем же тогда небеса?
